Наталия Чернышова - Гаденький цветочек[СИ]
Глухой и мертвой хваткой скифа
Хватали зори край земли.*
…Нет, до чего же складно собираются слова в песню, наверное во мне во сне проснулся менестрель!
Но, открыв открыв глаза, я вздрогнула от неожиданности — пение звучало наяву, не бестелесная музыка в столовой, птичий щебет или инструментальная колыбельная, а вполне живой человеческий голос. Мужской, глубокий и чистый. Невидимый певец с мягким южным акцентом, виртуозно исполнял а капелла балладу из моего сна.
Значит, Зверь все-таки соврал — в замке есть еще кто-то живой!
— Эй, кто здесь? — прокричала я в ночь с балкона — Тишина. Даже эхо поленилось отозваться.
А пение, спустя минуту, возобновилось снова.
* * *Чарующий голос из ниоткуда звучал почти до рассвета и следующей ночью, и следующей за той. Так и повелось — с утра я чинно отправлялась в библиотеку работать с архивами, но чаще отвлекалась на приключенческие фолианты, ближе к полудню сбегала в сад к Зверю. А каждый вечер, выходя на балкон в ожидании ночного концерта, надеялась, что уж сегодня-то мне удастся разгадать загадку таинственного певца.
Сколько не пыталась расспрашивать Зверя — ничего. Стоило начать задавать наводящие вопросы, сначала он замыкался в себе и уплывал. А позже фамильярно, хоть и вежливо посылал к старшей Эдде. Эх, мне бы папины таланты…
Не добившись толка от Зверя, провела собственное расследование — не поленилась сверху донизу облазить замок. Потратила на это три дня, два раза чуть не заблудилась, но все без толку — везде была пустота, роскошь, чистота и никаких свидетельств того, что здесь бывал кто-то еще. Только неизвестные мужчины и женщины в пышных одеждах холодно и безразлично взирали на меня с бесчисленных портретов, да невидимые слуги предупредительно зажигали-гасили светильники, пока я блуждала по бесчисленным переходам, галереям, залам, спальням и кладовым в поисках другого узника. Хотя, какие уж там "узники", даже подумать стыдно — с персональным дворцом в райском саду. И волшебными няньками, норовившими предвосхитить малейший каприз. Доходило, правда, иногда до абсурда. На прошлой неделе меня потянуло заняться вышивкой. Но не тут-то было — стоило отложить работу и предупредительные невидимки поспешили закончить начатое. Надо отдать должное, получилось у них весьма неплохо. И если бы я, как Дея, была озабочена идеей собирать приданное, то рыдала бы от восторга, глядя с какой скоростью, наполняется заветный сундук. С другой стороны, почему бы и не воспользоваться случаем? И не откладывая задуманное в долгий ящик, я до третьих петухов кроила рубашки, полотенца и рушники родным в подарок под доносившиеся из открытого окна серенады.
* * *— Настя, не спи на ходу, — фламинго ждать не будут. Опять, небось, полночи на своего ненаглядного грызуна любовалась? — нарезая круги под мостом, развлекался возмутительно выспавшийся и довольный Зверь.
— Причем тут лунные зайцы?! Просто за тобой не угонишься.
— А лошади на что? Ты в седле-то держаться умеешь?
— Обижаешь! Но ведь не было тут никакой конюшни.
— А ты, можно подумать, спрашивала. Сегодня вечером прикажи, не забудь. Устроим гонки.
Прилет фламинго мы все-таки пропустили. А вот следующим утром, у ступенек дворца меня, действительно, ожидала оседланная охотничья лошадь. Золотисто-рыжей масти, поджарая и легконогая. Но, даже на Волнушке, обогнать Зверя мне удавалось далеко не всегда.
* * *Целое воскресенье я пожертвовала на ублаготворение совести, требовавшей перестать, наконец, развлекаться и взяться за дело всерьез. Тащиться на другой конец замка в архив мне до смерти не хотелось, и в качестве компромисса я выбрала расположенный неподалеку кабинет-библиотеку. Благо шкафов с рукописями и хрониками и здесь было наставлено от души. С их количеством могло соперничать только обилие изображений, судя по всему, бывшего хозяина кабинета — в бронзе и камне, дереве и фарфоре. И безусловный венец этой шизофренической коллекции, — портрет чуть ли не в пол стены в резной раме из слоновой кости и янтаря.
На первый взгляд все было прекрасно — тщательно выписанный поясной портрет смуглого красавца в роскошном придворном наряде. Неизвестный аристократ был настолько хорош собой, что даже если принять во внимание обычную лесть художников, оригинал все равно должен был потрясать воображение. Если бы не одно маленькое но — надменно-презрительное выражение породистого лица и самовлюбленная усмешка кривившая прекрасные губы. И чем дольше смотришь, тем хуже — постепенно эта высокомерная ухмылочка заслоняла собой совершенство черт, вызывая раздражение и труднопреодолимое желание вытащить уголек из камина пририсовать рожки или пятачок самодовольному Аполлону.
Что бы отвлечься от крамольных мыслей схватила с бюро первый попавшийся биографический опус и, устроившись в жестком резном кресле, принялась ворошить пыльные листья чужих генеалогических деревьев.
Все было удручающе благопристойно и скучно до зевоты — родился тогда-то, женился на той-то, повоевал там-то, построил то-то, умер от того-то. Я разочарованно захлопнула фолиант и потянулась за следующим.
Так, а это вообще не летопись, а интимный дневник местного монарха. Скрупулезно записанные выигрыши в лото, жалобы на распустившихся слуг, плохую погоду и нерадивого преемника-племянника, кузину-самозванку, имевшую наглость заявлять притязания на престол. В общем, если не считать чисто монарших проблем, дневник брюзгливого мелочного зануды. И никакого волшебства, некромантов или хотя бы малюсенького родового проклятия.
Зато сущим проклятием для автора оказался его племянник. Без малого треть дневника была посвящена описанию его выходок. Наследничек, судя по всему, был еще тот крендель.
"9.017 дня от ПМД.
… А ведь обещал же, паршивец, оставить свои выкрутасы! Ходят по рукам списки анонимного (а то и так непонятно чьих рук эта писанина!) сонета "К Ф…", оскорбительно-цинично описывающего неблаговидные делишки некой придворной дамы. Но хоть имена не упомянуты, так что, авось, дело обойдется…"
"10.017 от ПМД.
….Нет, до чего же ущербна натура человеческая — за сегодняшний день уже четвертая жалуется, что незаслуженно оскорбили именно ее! И умоляет наказать клеветника. Ладно те, у кого инициалы совпадают, но и Гвиневра туда же! Спрашиваю: "А ты-то каким боком?". Она сквозь рыдания: "Ну это же очевидно — "К фаворитке!".
Пришлось подарить жемчужное ожерелье. Успокоилась. Правда теперь расстроилась Гедвига. Удалось отделаться гранатовыми сережками. Нет, племянник меня разорит!"
